Пасьянс в четыре руки - Страница 112

112

— Поспи, — он включил музыку, чтобы играла успокаивающим фоном. — Я разбужу, когда приедем.

Кира откинула голову на сидение и закрыла глаза. Под веками плеснуло кромешной темнотой, и она резко вскинулась, пытаясь успокоить зашедшееся сердце. Минута, другая… Дыхание стало нормальным, веки налились свинцом. Но стоило только снова расслабиться и погрузиться в дрему, как мгновенно подступившая темнота жадно лизнула душу, исторгая из груди придушенный полустон-полувсхлип. Девушка сжалась в клубок, устремляя взгляд за окно. «Я не могу спать». Она бы кричала, если бы могла. Но только смотрела и смотрела на проплывающие мимо дома. «Я боюсь закрывать глаза…»

За окном таяли в бархатной темноте ночи улицы и проспекты, сменяя друг друга. И вдруг стало отчаянно страшно. Остаться одной. В этой темноте. Пустоте. Страшно настолько, что когда машина свернула в знакомую арку и остановилась у крыльца, Кира развернувшись, обняла непривычно тихого Влада. Спрятала лицо на его плече, и рыдания сотрясли усталое тело, перемежаясь с тяжелой нервной дрожью. И не остановиться никак. Не хватает воздуха. Но стоило только вздохнуть, как беззвучный плач превратился в отчаянный стон, полный горечи и боли.

Только не отталкивай…

— Кир… — Влад на миг опешил, а потом прижал ее к себе, поглаживая дрожащие плечи, губами касаясь виска. — Кира… Все хорошо, слышишь? Все уже хорошо… — потянул на себя, понимая, что до чертиков неудобно, что рычаг переключения передач, и этот дурацкий ручной тормоз мешают, что руль тоже, в общем-то, никуда не уберешь, но обнимать ее вот так — сильно, нежно — было хорошо. Просто хорошо.

А она судорожно всхлипывала и только цеплялась за его плечи. Ломало. Корежило. Лучше бы она убила их. Тех «марионеток». Просто убила быстро и милосердно. Теперь даже о прощении просить не у кого…

— Я не убила их, понимаешь… — слова срывались с языка сами. Невразумительные, шурша как осенние листья. — Не убила… Я забрала их души… Нельзя. Нельзя так.

Влад раскрылся ей на встречу, обнимая собой, всем своим теплом, как мог, пытаясь согреть. Каждой ноткой, каждым мягким сполохом. Все хорошо… Ерошил волосы, гладил дрожащие плечи. Так не хочется знать, слышать, чувствовать ее боль. Всепоглощающую вселенскую боль. Потому что она для него — целый мир.

Укачивать Киру в объятиях и чувствовать в себе бешеное биение ее измученного сердца. И сожалеть, что невозможно, не получится отогреть. Вырвать из паутины страха. Потому что в этой реальности на такой подвиг способен лишь один человек.

— Все хорошо, — только и мог повторять Влад. И душу затопила нежность. Бесконечная болезненная нежность к ней, такой сильной и такой хрупкой девушке. Королеве его сердца.

— Спасибо… — слезы прекратились, но воздух рвался из груди со всхлипами. И дрожь никак не хотела оставлять тело. Но его тепло убаюкивало, успокаивало. И уже мрак был не таким страшным.

— Идем? — тихо спросил Влад, кончиками пальцев вытирая со щеки слезинку. Ее слезинку. — Чуть-чуть совсем. Мы уже почти дома. Тебе нужно отдохнуть. И успокоиться. Бедная моя…

— Только не жалей меня, — Кира выдохнула, гигантским усилием воли взяв себя в руки и вытерла глаза. Хорошо хоть, что краску с себя смыла перед тем, как идти. — Я сама в этом виновата. Мне нужно было дождаться тебя. Или не идти туда совсем.

— А я жалею? — Влад улыбнулся одними уголками губ. — Не научился пока. Ты мне все расскажешь. Обязательно. Как только доберемся до дома. А пока что мы с тобой похожи на двух подростков, развлекающихся в папиной машине.

Ей больно. И эта боль эхом гуляет по его телу. Хоть больно ей совсем не физически. Как любят писать авторы сопливых дамских романов — ранена ее душа.

— Не сегодня. Пожалуйста, — Кира кинула на него почти умоляющий взгляд. — Не могу… Просто будь рядом. Я боюсь остаться одна, — признаваться в этом было почти стыдно.

— Не сегодня, — кивнул Ястребов, мягко тронул ее губы поцелуем. Открыл дверь, осторожно развернулся, придерживая ее, чтоб не ушиблась, не соскользнула с его колен. — А теперь, подъем. Аккуратней, не зацепись. Знаешь, ты сейчас на Димку очень похожа. Просто очень-очень. Он только покрепче физически. Ты, все-таки девушка… очень красивая девушка.

Влад нагнал ее возле подъезда. Открыл перед нею дверь, пропуская внутрь, в приглушенный свет небольшого холла. Вызвал лифт и подтолкнул в маленький портал кабинки. Мгновенный холодок внизу живота, как всегда, когда начинается плавный подъем, а потом такое же плавное торможение.

Ее губы были солеными от слез и чуть горчили. Плечи под великоватой для нее рубашкой казались острыми, а тонкая фигурка — угловатой и неловкой, как у девчонки-подростка. Пожалуй, именно сейчас, в этот миг на площадке перед лифтом Кира была отнюдь не Королевой. Она была самой обыкновенной девушкой испуганной и бесконечно усталой. Девушкой, которую хочется защищать и любить.

— Спасибо, — Кира переступила порог квартиры и выдохнула, расслабляясь. Как в тумане, включила везде свет, а потом скользнула в спальню и свернулась клубочком на кровати. Всхлипнула, сжалась, но закрыть глаза не смогла — страх темноты был слишком сильным.

В ярком свете следы чужых поцелуев на ее шее — как поблекшие лепестки подсолнечника. Почти сошли. Почти растворились в естественном золоте ее кожи. Влад видел их. Ощущал как свои. Чувствовал ее страх на кончиках пальцев. Он закрыл дверь и задернул шторы. Стащил футболку, опустившись рядом с Кирой на постель. Взял ее руки, положил себе на грудь, точно говоря: ты не одна. Я здесь. С тобой, я не отпущу тебя.

112